Пожалуй, ни одна тема об Израиле не окутана таким туманом тайн и недомолвок, как вопрос обладания ядерным оружием этой страной, которая остаётся вне рамок Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), открытого для подписания в 1968 году. В своих заявлениях израильские официальные лица никогда не подтверждают, но и не отрицают наличие у Израиля ядерного оружия, а информация о его ядерных вооружениях и планах их возможного применения остается закрытой, официально непризнанной и изолированной от остальных событий внутри жизни страны.
В то же время подавляющее большинство экспертов международного сообщества уверено, что у Израиля есть ядерное оружие. Имевшиеся у кого-либо сомнения были окончательно развеяны когда было опубликовано интервью бывшего сотрудника израильского атомного научно-исследовательского центра в Димоне Мордехая Вануну, в котором он рассказал о программе создания ядерного оружия в Израиле, сопроводив свое интервью фотографиями, сделанными им на территории атомного центра в Димоне1.
Старт ядерной программе Израиля был дан в 1952 году, когда была создана Комиссия по атомной энергетике, которую возглавил Эрнст Дэвид Бергманн, специалист в области органической химии (он считается “отцом” израильской ядерной программы). В становлении и развитии этой программы большую роль сыграло научно-техническое сотрудничество Израиля с дружественными ему странами. В наиболее широких масштабах оно осуществлялось с Францией и США.
Особенно тесно в создании ядерного оружия Израиль сотрудничал с Францией. В 1950-1960 годы израильские специалисты участвовали в программе создания французской ядерной бомбы и израильской стороне были переданы данные, полученные в ходе проведения Францией в 1960-1964 годах ядерных испытаний в пустыне Сахара. Помимо этого Франция помогла Израилю создать производственную базу для наработки оружейного плутония. Согласно секретному франко-израильскому соглашению, подписанному в 1956 году, французы построили в Димоне (пустыня Негев, 120 км юго-восточнее г. Тель-Авив) тяжеловодный реактор IRR-2 на природном уране первоначальной электрической мощностью 26 МВт. Этот реактор был введен в эксплуатацию в 1963 году и модернизирован в 1970-е годы: по оценке, его электрическая мощность увеличилась до 75-150 МВт. Как следствие, наработка плутония оружейного качества могла возрасти с 7-8 кг до 20-40 кг в год.
С момента физического пуска реактора IRR-2 Израиль сделал важный шаг в реализации своей военной ядерной программы. Вокруг этого реактора образовался атомный научно-исследовательский центр Негев, где осуществляются основные работы по производству расщепляющихся материалов и изделий из них для ядерных боеприпасов. В этом атомном центре, объекты которого расположены большей частью под землей, помимо реактора IRR-2 имеются: промышленная радиохимическая установка по выделению плутония из облученного в реакторе топлива; предприятие по очистке и переработке урановой руды; опытный каскад газовых центрифуг по разделению изотопов урана; заводские установки по производству металлических урана и плутония, а также топлива (твэлов) для ядерных реакторов; комплекс по производству тяжелой воды (трития), лития и дейтерида лития; ряд научно-исследовательских лабораторий, в том числе по лазерному обогащению урана и магнитному способу разделения изотопов урана.
Существуют различные экспертные оценки количества произведенного в Израиле оружейного плутония. Из них наибольшего доверия заслуживают оценки Стокгольмского международного института исследований проблем мира (СИПРИ), согласно которым по состоянию на 2011 год в Израиле могло быть произведено 690-950 кг оружейного плутония. Причем, по данным СИПРИ, производство оружейного плутония в Израиле до сих пор продолжается, что косвенно свидетельствует о намерении Тель-Авива наращивать израильский ядерный потенциал.
Что касается запасов урана в Израиле, то они оцениваются достаточными для собственных нужд. Уже в 1972 году Израиль перестал нуждаться в зарубежных поставках уранового сырья, поскольку промышленность по производству фосфатных удобрений могла ежегодно производить в качестве сопутствующего продукта от 40 до 50 тонн оксида урана, что вдвое превышало годовую потребность реактора IRR-211. К началу 1990-х годов производство оксида урана в Израиле было доведено до 100 тонн в год.
Вместе с тем, по оценке СИПРИ, в настоящее время в Израиле нет промышленного производства высокообогащенного урана (ВОУ). Следовательно, отсутствует и производство ядерных боеприпасов на основе ВОУ. Потребное же количество ВОУ, необходимое для изготовления топлива для легководного реактора IRR-1, нарабатывается в центре Негев, где, как уже упоминалось, имеются соответствующие опытные и лабораторные установки. Следует также иметь в виду, что для обеспечения работы реактора IRR-1 в 1960-1966 годах США поставили Израилю 50 кг ВОУ.
Начало американо-израильскому сотрудничеству в ядерной области было положено в 1955 году. США согласились возвести в Нахал-Сореке (20 км южнее г. Тель-Авив) исследовательский легководный реактор IRR-1 бассейного типа электрической мощностью 5 МВт, физический пуск которого был осуществлен в июне 1960 г., а также организовать подготовку израильских специалистов в национальных лабораториях в Ок-Ридже и Аргоне. За 1955-1960 годы в этих лабораториях прошли обучение 56 израильских специалистов.
Реактор IRR-1, вследствие малой мощности, вряд ли мог использоваться в качестве наработчика оружейного плутония. В то же время именно на этом реакторе израильские специалисты получили опыт обращения с ВОУ. Важно также, что вокруг реактора IRR-1 позднее был выстроен комплекс зданий, в которых разместились различные лаборатории, и вырос научно-исследовательский центр, где проводятся различные исследования в области ядерной науки и техники, в том числе и военной направленности. В частности, как предполагается, именно в этом центре осуществляются исследования и конструкторские разработки ядерных боеприпасов. Завод по сборке ядерных боеприпасов находится в Иодефате (130 км северо-восточнее г. Тель-Авив).
В отношении сотрудничества Израиля с другими странами в области военного использования ядерной энергии следует отметить зафиксированный факт такого сотрудничества в 1970-е годы с ЮАР и Тайванем. Причем сотрудничество Израиля и ЮАР в создании ядерного оружия выглядит более чем показательно. 22 сентября 1979 г. точно в 01.00 по Гринвичу датчики на борту американского спутника VELA 6911 зафиксировали две световые вспышки в Индийском океане в районе островов Принс-Эдуард, принадлежащих ЮАР. Самое очевидное объяснение состояло в том, что были проведены ядерные испытания. Список подозреваемых в их проведении быстро сузился до ЮАР и Израиля.
Политическое решение руководством Изариля о создании ядерного оружия было принято в 1955 году, а соответствующая программа стала форсированно развиваться после так называемого Суэцкого кризиса осенью 1956 года. К этому Тель-Авив тогда подтолкнула угроза применения ядерного оружия в отношении Израиля, которая прозвучала в выступлении председателя Совета министров СССР Н.А. Булганина.
По оценке Института стратегической стабильности (ИСС) Росатома, первые израильские ядерные боеприпасы могли быть изготовлены в 1967-1968 годах, а американский исследовательский центр Global Security утверждает, что уже во время так называемой Шестидневной войны 1967 года Израиль обладал двумя атомными бомбами.
С тех пор производство ядерных боеприпасов в Израиле непрерывно наращивалось, а их номенклатура расширялась: к ранее производимым атомным бомбам мощностью 20 кт добавились ядерные боеголовки той же мощности.
Имеющиеся экспертные оценки ядерного арсенала Израиля лежат в широком диапазоне. Так, в СИПРИ полагают, что Израиль обладает примерно 80 собранными ядерными боеприпасами: 50 боеголовок для ракет и 30 бомб для авиации. В ИСС Росатома предполагают, что суммарно в ядерном арсенале Израиля имеется от 130 до 200 боеприпасов. Есть и более максималистские оценки, согласно которым к концу 1990-х годов в ядерном арсенале Израиля было 400 боеприпасов, включая авиабомбы, боеголовки для баллистических ракет, снаряды крупнокалиберных артиллерийских систем и мины.
Как представляется, в условиях существующей неопределенности в отношении ядерного арсенала Израиля наиболее аргументированной его оценкой может быть та, которая базируется на расчетах по использованию накопленных в Израиле запасов оружейного плутония для производства ядерных боеприпасов.
Общепризнанно, что для изготовления одного ядерного заряда достаточно 5 кг оружейного плутония. Исходя из этой предпосылки легко подсчитать, что при использовании всех имеющихся у Израиля на 2012 год запасов оружейного плутония (690-950 кг) могло быть произведено 138-190 ядерных боеприпасов.
В действительности вряд ли для производства ядерных боеприпасов в Израиле были израсходованы все имевшиеся запасы оружейного плутония. Можно предполагать, по аналогии с практикой других де-юре непризнанных ядерных государств, что до четверти своих запасов оружейного плутония Израиль оставил в резерве для непредвиденных нужд.
С учетом вышесказанного к началу 2012 года в ядерном арсенале Израиля могло насчитываться от 100 до 140 боеприпасов. Вполне резонно, что их номенклатура соответствует составу ядерных сил Израиля. Вместе с тем с большой долей уверенности можно утверждать, что у Израиля нет ядерных артиллерийских снарядов и ядерных мин. Информация о наличии у него таких ядерных боеприпасов никогда не подтверждалась.
Выполненная оценка ядерного арсенала Израиля опирается на ряд предположений, содержащих элементы неопределенности, а поэтому ее не следует считать исчерпывающей и, конечно же, она ни в коей мере не претендует на полную достоверность.
Вместе с тем можно утверждать, что в Израиле создана полноценная исследовательско-производственная база атомной промышленности, которая позволяет не только поддерживать, но и наращивать ядерный потенциал. При этом нельзя исключать интерес Тель-Авива к разработке термоядерного оружия, но на этом пути непреодолимым препятствием видится потребность в проведении натурных ядерных испытаний. Израиль в сентябре 1996 г. подписал Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, правда, пока его не ратифицировал. А поэтому маловероятно, что Тель-Авив решится на проведение ядерных испытаний без крайней нужды.
Экспертный анализ структуры израильских вооруженных сил, проведенный ИСС Росатома, показал, что Израиль располагает ядерной триадой, опирающейся на носители двойного предназначения, которыми являются тактические самолеты, мобильные ракетные комплексы и дизель-электрические подводные лодки.
Из имеющихся на вооружении ВВС Израиля самолетов в качестве носителей атомных бомб могут быть использованы тактические истребители F-4, F-15 и F-16 американского производства, а также штурмовики А-4, поставленные США, которые, правда, ныне содержатся в режиме хранения.
Тактический истребитель F-4 обладает дальностью полета 1250 км (без дозаправки в воздухе). Его максимальная скорость полета 2350 км/час (на высоте 12000 м), а практический потолок 21000 м. Он способен нести одну атомную бомбу.
Тактический истребитель F-15 (F-15I в версии, доработанной в Израиле) имеет боевой радиус действия 1650 км (без дозаправки в воздухе). Его максимальная скорость полета 2650 км/час (на высоте 11000 м), а практический потолок 18000 м. Он способен нести одну атомную бомбу.
Тактический истребитель F-16 (F-16I в версии, доработанной в Израиле) имеет боевой радиус действия 1500 км (без дозаправки в воздухе). Его максимальная скорость полета 2100 км/час (на высоте 11000 м), а практический потолок 18000 м. Он способен нести одну атомную бомбу.
Штурмовик А-4 обладает дальностью полета 1200 км (без дозаправки в воздухе). Его максимальная скорость полета 1000 км/час (на высоте 5700 м), а практический потолок 10500 м. Он способен нести одну атомную бомбу.
Из общего парка тактических истребителей F-4, F-15 и F-16, которым располагают ВВС Израиля, для выполнения ядерных задач сертифицировано в общей сложности от 40 до 50 самолетов. Количество сертифицированных под ядерные задачи штурмовиков А-4 не превышает 8-10 единиц.
В начале 2012 года появилась информация, что израильские тактические истребители версий F-15I и F-16I могут иметь на вооружении ядерные крылатые ракеты “Popey” класса «воздух-земля». Если эта информация достоверна, то боевые возможности авиационного компонента ядерной триады Израиля существенно возросли, поскольку дальность пуска ракет “Popey” может превышать 1000 км.
Помимо самолетов на вооружении ВВС Израиля в составе мобильных ракетных комплексов находятся твердотопливные баллистические ракеты “Jericho I” и “Jericho II”, которые могут оснащаться головными частями как в обычном, так и ядерном снаряжении.
Одноступенчатая баллистическая ракета меньшей дальности (БРМД) “Jericho I” принята на вооружение в 1972 году. В ее разработке принимала активное участие французская ракетостроительная фирма “Marcel Dassault”. Эта ракета имеет стартовую массу 6,7 тонны и обладает дальностью стрельбы до 500 км при массе головной части около 1000 кг. Точность стрельбы (круговое вероятное отклонение) – около 500 м.
Двухступенчатая баллистическая ракета средней дальности (БРСД) “Jericho II” принята на вооружение в 2002 году. Она имеет стартовую массу около 14 тонн и обладает дальностью стрельбы 1500-1800 км при массе головной части 750-1000 кг. Точность стрельбы (круговое вероятное отклонение) – 800 м.
По оценке, всего у ВВС Израиля имеется до 150 БРМД “Jericho I” и от 50 до 90 БРСД “Jericho II”. Количество мобильных пусковых установок для этих ракет может составлять 30-40 единиц (18-24 для ракет “Jericho I” и 12-16 для ракет “Jericho II”). В условиях мирного времени эти пусковые установки не развернуты, они размещены в специально оборудованных подземных сооружениях на ракетной базе Кфар-Захария (38 км южнее г. Тель-Авив).
По имеющейся информации, израильские оперативно-тактические ракеты (с дальностью стрельбы менее 500 км) не оснащаются ядерными головными частями и поэтому в данной статье они не рассматриваются.
Что касается перспективных разработок баллистических ракет повышенной дальности, то в Израиле ведется опытно-конструкторская работа по созданию трехступенчатой твердотопливной ракеты “Jericho III”. Ее первое летное испытание проведено в 2008 году, а второе – в ноябре 2011 г. По оценке, дальность стрельбы этой ракеты может превышать 4000 км при массе головной части 1000-1300 кг. Принятие на вооружение ракеты “Jericho III” ожидается в 2015-2016 годах.
В качестве потенциального средства доставки большой дальности может рассматриваться космическая ракета-носитель “Shavit”. Эта трехступенчатая твердотопливная ракета создана с использованием американских технологий. С ее помощью израильтяне вывели на низкие околоземные орбиты пять космических аппаратов массой около 150 кг каждый (в сентябре 1988 г., апреле 1990 г., апреле 1995 г., мае 2002 г. и июне 2007 г.). Три запуска космических аппаратов, проведенные в сентябре 1994 г., январе 1998 г. и сентябре 2004 г., были неудачными.
Как полагают специалисты ракета-носитель “Shavit” может быть сравнительно легко модифицирована в боевую ракету, способную доставить полезную нагрузку массой 500 кг на расстояние 7800 км. Однако рассматривать эту ракету-носитель в качестве эффективного средства доставки ядерного боеприпаса вряд ли возможно (она размещается на громоздком наземном пусковом устройстве и имеет весьма значительное время подготовки к старту). Вместе с тем конструктивные и технологические решения, достигнутые при создании ракеты-носителя “Shavit”, вполне могут быть использованы при разработке боевых ракет с дальностью стрельбы 5000 км и более.
Испытательные и учебно-боевые пуски боевых баллистических ракет и запуск космических аппаратов на околоземные орбиты Израиль осуществляет с ракетного испытательного полигона Палмахим, расположенного в 22 км юго-западнее г. Тель-Авив. Помимо этого для проведения испытательных и учебно-боевых пусков боевых баллистических ракет используется буксируемая морская платформа, которая размещается в акватории Средиземного моря.
Морской компонент ядерной триады Израиля состоит из дизель-электрических подводных лодок класса “Dolphin” германского производства с крылатыми ракетами, которые могут оснащаться головными частями как в обычном, так и ядерном снаряжении.
В боевом составе ВМС Израиля находятся восемь подводных лодок класса “Dolphin”, которые были доставлены из ФРГ и дооборудованы с установкой ракетного вооружения. Достоверные данные о типе крылатых ракет, которыми вооружены эти лодки, отсутствуют. По одним источникам это модернизированные израильтянами американские крылатые ракеты “Sub Harpoon” с дальностью пуска до 600 км, по другим – это ракеты собственной израильской разработки “Popey Turbo”, созданные на базе крылатой ракеты “Popey” класса «воздух-земля». Дальность пуска ракеты “Popey Turbo” может достигать 1500 км.
В 2011-2012 годах ФРГ поставила Израилю еще две подводные лодки класса “Dolphin”, которые после их дооснащения ракетным вооружением завершают цикл испытаний перед вводом в боевой состав ВМС.
В настоящее время в ФРГ на верфи Howaldtswerke-Deutsche Werft AG близь г. Киль ведется строительство еще одной подводной лодки класса “Dolphin” для Израиля. Причем правительство ФРГ в 2011 году одобрило субсидию в объеме 135 млн евро – одну треть от полной цены – на закупку Израилем этой лодки71. Ее передача Израилю возможна в 2014 году.
Как вывод, можно констатировать, что ныне Израиль обладает широким набором нестратегических средств доставки ядерного оружия и солидным по региональным меркам ядерным арсеналом. В наращивании ядерного потенциала акцент сделан на развитии морского компонента ядерных сил, который обладает наиболее высокой живучестью. Это считается крайне важным для Израиля, поскольку он весьма уязвим к нападению с применением оружия массового уничтожения (сказывается малый размер территории страны).
Наличие ядерных сил у Израиля подразумевает, что у него существует и ядерная стратегия. Правда, она никогда не декларировалась. Вместе с тем анализ сделанных официальными лицами Израиля заявлений позволяет предположить, что эта стратегия базируется на следующих основных принципах:
Ядерный арсенал Израиля предназначен, в первую очередь, для сдерживания потенциальных противников. Представляется очевидным, что огромные геополитические и демографические (а потенциально и военные) преимущества окружающих Израиль арабских и в целом мусульманских стран расцениваются в Тель-Авиве как императив его опоры на ядерное оружие, которое является гарантией безопасности.
Ядерное оружие рассматривается Тель-Авивом как «оружие последней надежды». Оно может быть применено первым в случае вооруженного нападения на страну, если под угрозу будет поставлено само существование Израиля как государства.
В случае нанесения ядерного удара по Израилю (или удара с использованием других видов оружия массового уничтожения) “выживший” ядерный арсенал последнего будет без колебаний применен против агрессора.
Без кардинального изменения военно-стратегической ситуации в регионе (и в мире) на официальном уровне Израиль будет продолжать политику умолчания по поводу наличия у него ядерного оружия. Похоже, что у этой политики есть определенный военно-политический ресурс, терять который Тель-Авив не собирается.
Израиль предпринимает всяческие усилия, чтобы не допустить появления реальной возможности создания ядерного оружия потенциальным противником. При этом не исключается использование средств силового воздействия, даже если будут нарушены нормы международного права.
Скорее всего, “анонимный” ядерный арсенал Израиля в обозримом будущем будет оставаться важнейшей составляющей военно-стратегического баланса в регионе, значимым “яблоком раздора” отношений Тель-Авива с другими государствами региона и крупнейшим фактором для перспектив распространения ядерного оружия на Ближнем и Среднем Востоке и в других регионах.
При этом, нельзя не учитывать то обстоятельство, что «тенденции последнего времени могут поставить под сомнение израильскую стратегию национальной безопасности. В случае дальнейшего распространения ядерного оружия, прежде всего через обретение его Ираном и другими исламскими странами, ядерное сдерживание Израиля будет нейтрализовано ядерным потенциалом других государств региона. Тогда возможно катастрофическое поражение Израиля в одной из будущих войн с применением обычного оружия или еще большая катастрофа в результате региональной ядерной войны.
